Мои рассказы

Безумная история любви

1

Молодость. Романтика. Страсть. Влюблённость, переходящая в любовь. Море. Эйфория. Эмоции. Физическая и духовная близость…Доводилось ли тебе, читатель, пережить такое? Давным-давно такое удалось испытать мне, о чём я хочу тебе рассказать.
Это была моя первая самостоятельная поездка на юг. Я был беззаботным, молодым, свободным человеком. Поселился у старой знакомой, где мы в детстве останавливались с родителями. Солнце, пальмы, море, пляж – я снова вернулся в знакомые мне места! Разложив вещи в спальне, я посидел с тётушкой, ответил на её вопросы о родителях, о жизни, выслушал от неё восторженные «Такой большой стал, красивый».
- Кстати Анечка тоже такая большая девочка стала, мы с её мамой собираемся через 2 дня в город поехать, вернёмся к последнему дню твоего отъезда, так что ты за ней поглядывай. Останешься здесь за главного, - сообщила мне задорным голосом тётушка. Аня жила по соседству, и мы с ней дружили, когда я приезжал раньше с родителями, и было мне тогда 10 лет, а ей 9. Почти ровесники. Мы часто уходили далеко от дома, лазали по деревьям, кушали черешню, однажды она мне показала своё потайное место (прятку). Мы сидели на брёвнышке, Аня рассказывала про случаи, как они тут с девчонками прятались, показывала на столик, где они ели фрукты (специально унесенные незаметно из дома). Мы ходили вместе на пляж (нас с ней отпустили вдвоём), купались, резвились, смеялись. Я нырял, подплывал к ней, и неожиданно под водой хватал за ноги, от чего она взвизгивала, смеялась и говорила «Лёша не надо, что ты делаешь?». Но ей это явно нравилось. В один такой заплыв, я не удержался и ущипнул её за попу (не знаю, почему я тогда так сделал), от чего она взвизгнула как-то по-особенному, и даже как будто возмутилась.
Вечерами мы собирались на крыльце, куда подтягивалась местная молодёжь, нашего и более младшего возраста. Мы рассказывали разные страшилки, смеялись, прикалывались, а одна вредная девчонка (Рита), завидев меня с Аней, начинала истошно вопить: «Тили тили тесто, жених и невеста». Меня это совсем не раздражало, а вот Аня время от времени кричала ей
-Ты, малявка, у меня сейчас получишь!
Но Рита тут же убегала, а затем продолжала с ещё большим рвением нас доканывать. Аня решалась на неё не обращать внимания, и вскоре Ритка от нас отставала. Поздними вечерами, когда не хотелось спать, я наведывался к Ане в гости, потому как дома располагались на одной территории. Мы вместе смотрели телевизор, разглядывали фотографии или просто разговаривали. В один из последних вечеров перед моим отъездом, я зашёл к ним в дом, открыл в дверь в её комнату, а в этот момент Аня переодевалась, и я застал её в тот момент, когда она снимала трусики. На несколько секунд мои глаза чётко запечатлели её голенькое тело, перед тем как она стыдливо произнесла «Ой, я переодеваюсь», и я смущённо прикрыл дверь. Потом она меня поругала за это немножко, но я стал оправдываться, что её мама мне велела проходить, и ничего не сказала. Сошлись на том, чтобы хоть Ритка об этом не пронюхала, и вообще никто не должен узнать, что произошло. А вскоре подошёл конец отпуска. Я уехал.
После тётиного напоминания, в моей памяти всплыл последний эпизод. Но солнечный южный день напомнил мне, что я сюда приехал не просто так, и стоит урвать свой загар, а также искупаться в море. Что я немедленно и сделал. Взял с собой плэйер, книжку, плед, полотенце, и через 15 минут нежился под солнечными лучами. Отдыхающих на пляже было много, в основном - молодые семьи с детишками, хотя попадались и молоденькие девушки. Шум моря поднимал настроение, я чувствовал себя превосходно. Искупавшись, я ещё немного позагорал, но для первого раза было достаточно.


2
Следующий день начался с вкуснейшего ананасового сока, на тарелке лежали всевозможные свежие фрукты. «Жизнь – просто прекрасна», - пришла мне мысль в голову. Утренний пляж был также забит отдыхающими, не хотелось ни о чём думать, я просто загорал, купался, отдыхал. Возвращаясь обратно, я заметил, что в целом в этой местности ничего особо не изменилось с тех пор, как будто бы я никуда и не уезжал. Подходя к дому, я обнаружил стоящую у калитки молодую девушку. Я отметил, что она очень сексапильна, таких красоток даже у нас в городе не часто можно встретить. Когда я поравнялся с ней, она вдруг произнесла:
- Привет, Лёша, ты меня не узнал?
Я пригляделся внимательно и…ну вы наверняка догадались, кто эта девушка? А я вот в том момент сообразил не сразу, потому что это была уже совсем не та маленькая девочка Аня. Передо мной стояла светловолосая красавица: её прекрасное личико светилось лучезарной улыбкой, глаза и губки были слегка накрашены, ей очень шла эта косметика. Она была стройна, изящна, с южным загаром, а изгиб талии напоминал форму акустической гитары. Длинные, загорелые ножки привлекли бы взгляд любого мужчины, а соблазнительные бёдра скрывала короткая юбочка. И, да простят меня пуритане и ханжи, футболочка выпирала, скрывая и подчёркивая просто потрясающую грудь. Я немного обомлел поначалу, чем вызвал ещё большую улыбку у Ани.
- Да, конечно же, узнал, - стараясь придать своему голосу непринуждённую интонацию, с плохо скрываемым восхищением произнёс я.
- Ага, узнал. Я же видела, как ты на меня смотрел, - улыбнулась Аня, - да ладно, ты тоже изменился с тех пор, такой стал взрослый, красивый, прямо не верится, что был мальчишкой.
- Да и ты тоже повзрослела, просто красавица, - взяв себя в руки, сделал автоматически комплимент я.
- Ой, Леш, ну ты меня в краску вгоняешь, ты правда так думаешь? - смущаясь, отреагировала она.
- Конечно, а зачем мне врать? - какое уж тут враньё, когда я не мог отвести от неё взгляд, непередаваемые ощущения сравнимы были разве что с чувствами голодного человека, стоящего у стола с различными вкуснейшими деликатесами. Я даже сглотнул слюну, а Аня со свойственной всем девушкам и женщинам наблюдательностью, внимательно фиксировала мою реакцию.
- Я надеюсь, ты не откажешься составить мне сегодня вечером компанию на пляже?
- Хи хи, я подумаю, - игривым тоном произнесла она, - конечно же пойду, только сейчас надо будет маме помочь по дому, они с тётей Ирой (у которой я остановился) поедут в город послезавтра. Мама мне предлагала поехать, но мне не хочется, лучше на денёк как-нибудь съезжу сама. Можем, кстати вместе съездить.
- Хорошо, я тогда зайду в 5 часов за тобой.
На обед тётя приготовила изумительный суп, но то ли от жары, то ли ещё от чего я не очень был голоден, хотя съел с удовольствием всю тарелку. Затем сел в тенёк с книжкой. Через 15 минут обнаружил, что уже третий раз перечитываю одну и ту же страницу, но так и не могу сосредоточиться на содержании. В мыслях была одна только Аня, хотя всего несколько минут нам удалось постоять у крыльца. Но, боже мой, как она всё-таки красива! В нашем городе такую девушку днём с огнём не найдёшь. Время неумолимо растягивалось, я уже устал ждать. На часы смотрел чуть ли не каждые 2 минуты.
Чуть раньше пяти часов, не выдержав длительного ожидания, и зашёл за Аней. Мы шли на пляж, и взахлёб рассказывали о своей жизни, событиях, часто перебивая друг друга, что получалось довольно забавно, и мы сами же смеялись над этим. В городе чаще всего приходилось встречать девушек с каменным выражением лица, и холодно общающимися. А с Аней свидание происходило очень легко и непринуждённо. Придя на пляж, я просто обалдел, когда она разделась и предстала передо мной в плавках и бикини. У неё было просто шикарнейшее тело, плавки обволакивали аппетитную попку, про грудь я уже говорил. Сила её красоты незамедлительно подействовала на меня, заставив в первую очередь сбегать искупаться (Парни понимают, о чём я). Окунувшись в тёплое море, и достаточно остыв, я вернулся на берег.
- Ты чего убежал и меня не предупредил? - спросила она.
Что я мог на это ответить? Но Аня уже доставала солнцезащитный крем, растирала себе руки, животик, а затем попросила намазать ей спинку. Что я сделал с превеликим удовольствием…
Нежась на солнышке, я обращал внимания на взгляды со стороны. Семейные мужички, поглядывали на Аню, чем вызывали недовольство их жён. Молодые девушки недовольно и завистливо глядели в нашу сторону, а жёны оглядывались на нас (точнее на Аню) с брюзгливым выражением, и своё раздражение вымещали на муже. Через некоторое время Аня предложила сходить искупаться, что мы и сделали. Затем вернулись, и стали снова болтать обо всём. Она пригласила меня вечером сходить на местную дискотеку под открытым небом.

Вечера здесь тёмные. Такое ощущение, что на всю местность наложили огромный чёрный квадрат Малевича. В него вкраплялись маленькие живые огоньки – светлячки, которые неустанно скрежетали, придавая особую вечерне-южную атмосферу. Воздух был сухой и тёплый. Я подошёл к Аниной калитке. Через минуту она вышла, и мы пошли на дискотеку. Уже издалека были слышны звуки популярного в то время (да и в наше не потерявшее актуальность) хита группы Snap “Power”. Местная молодёжь, а также приезжие, в том числе люди постарше вовсю отплясывали на танцевальной площадке. Мы тоже присоединились и стали двигаться в такт музыки. Затем песня сменилась на наиболее популярную и чаще всего играющую на этой дискотеке «3 a.m eternal» группы KLF. До чего же жизнь была хороша и беззаботна тогда!..
Минут через 20 зазвучал медленный танец, я естественно пригласил Аню. Думаю все мои знакомые и друзья обзавидовались бы, увидев меня в тот момент с такой девушкой. Но сейчас они находились далеко от меня, и наверняка проводили время не так здорово. К сухому южному воздуху примешивался просто опьяняющий аромат Аниных духов. Затем снова заиграл KLF, и мы продолжили танцевать до тех пор, пока администрация не объявила, что на сегодня танцы закончены. Я проводил Аню до дома, и минут 10 мы просто стояли и разговаривали. Удивительно, что мы с ней уже столько всего успели рассказать друг друга за весь день, но всё никак не могли наговориться. Договорились, что завтра с утра вместе пойдём на пляж, попрощались и разошлись по домам.
Тётушка ещё не спала, напоила меня чаем, попутно расспрашивая, как отдыхается второй день, как на пляж сходили, на дискотеку. Поговорив, она пожелала мне спокойной ночи, и я ушёл в спальню. Пол часа я не мог заснуть, думая об Ане. Кажется, я потихоньку влюблялся…

3

Проснулся я рано, ощущая прилив сил и бодрость духа. Позавтракал, и стал собираться на пляж, очень хотелось пойти позагорать и искупаться. Но ещё больше хотелось поскорее встретиться с Аней. Очень быстро я оказался возле её дома, зашёл за ней. На пляже – та же картина. Я уже подзагорел, хотя до Аниного цвета кожи ещё не дотягивал. С удовольствием уже сам предложил ей помазать спинку солнцезащитным кремом, (украдкой поглядывал на её великолепную попку) после чего мне пришлось лечь сначала на живот, и подставить спину солнечным лучам. С собой мы взяли сок и различные фрукты. Аня на них налегала, особенно на бананы и персики.
- Мне все удивляются, как в меня столько влезает. Я и сама не знаю, люблю покушать и всё, а главное не толстею от этого нисколечко. Вроде поем немного, а через час уже снова хочется покушать, - надкусив персик, рассказывала мне Аня.
Чистая правда! Она была на редкость стройная (именно стройная, а не худая), девушка. И главное она не вела себя так, словно она королева неземная. В своём поведении, жестах, движениях, мимике была абсолютно естественна, распространяя вокруг себя флюиды радости. Редкие качества, в сочетании с природной красотой.
Солнце начинало припекать, приближался полдень. Время делать паузу, чтобы элементарно не сгореть на солнце и не получить солнечный удар. Решили где-нибудь в столовой пообедать. Правда, сквозь открытые решётки столовки, залетали осы и мухи, а липкие столы меня не вдохновляли, посему я предложил Ане зайти, в полюбившийся мной бар, в котором мы частенько наведывались с родителями ещё несколько лет назад. Аня с восторгом восприняла эту идею, т.к. сама любила это уютное местечко. Зашли, заказали по порции куры гриль. Приятную, спокойную, тихую немноголюдную обстановку разбавляли тихие приятные звуки музыки Джеймса Ласта. Мы сели рядышком. Аня говорила о том, что хочет через пару дней в город съездить, пройтись по магазинам. Я заверил её, что мы обязательно съездим.
Пока готовили куру, внутри меня происходили неведомые ранее ощущения. Как будто бы от Ани на меня действовала какая-то энергия, что-то вроде магнитного поля. Когда она случайно задела мою кисть своей рукой, на мгновение мне показалось, что меня прошило разрядами электрического, сладостного тока. Я понял, что окончательно и бесповоротно влюбился в неё, хочу быть с ней, и меня даже охватила грусть из-за того, что потом я уеду, а она останется здесь, и мы будем затем жить каждый своей жизнь. Мне придётся знакомиться и общаться с обычными девушками, с которыми мне не будет так хорошо и интересно, как с Аней. Но всё это будет потом, а пока надо наслаждаться каждым мгновением, проведённым с ней. Мы жили здесь и сейчас, а в тот момент нам принесли по порции горячей курочки, на которую мы с аппетитом набросились. Как раз в этот момент заиграла игривая и задорная композиция под названием “Barcalore” в исполнении Джеймса Ласта, что придавало ещё более весёлую и приятную атмосферу. Покончив с едой, мы вытерли руки и рот салфеткой, а затем откинулись на спинки уютного кожаного дивана.
- Фуф, - вздохнула Анна, поглаживая свой сексуальный животик - кажется, я объелась.
Затем взглянула на меня, и мы засмеялись в унисон, поскольку я испытывал тоже самое. Правда по дороге домой, курочка не помешала нам купить по мороженому, которое непонятно каким образом в нас влезло. Как раз был самый солнцепек, мороженое таяло прямо на глазах, и мы давали лизнуть друг другу каждый свою порцию, поскольку они были разные – у меня шоколадное, а у Анюты клубничное.
Вечером мы вновь побывали на пляже, а после снова собрались на дискотеку. Но когда я зашёл за Аней, она предложила просто прогуляться. Мне её идея была вполне по душе. Чем трястись на дискотеке в толпе, куда приятней было пройтись с ней по тихой вечерней улице. Мы шли, разговаривали. А у меня прорезалась ностальгия, я узнавал эти места: вот дерево, на которое мы тогда лазали, а здесь было потайное место, в котором можно было спрятаться от взрослых. Как быстро летит время, ещё недавно мы с ней были дети, сорванцы, которые просто бегали и резвились. А сейчас мы шли, как будто совсем другие люди, хотя оставались теми же по сути, но более взрослыми. В моём сознании чётко зафиксировалась мысль, что я люблю её. Люблю, и пока не понимаю, что делать дальше, но и не хотелось думать об этом. Каждая секунда прогулки была счастливым мгновением жизни. Спустя годы ты понимаешь, что такие секунды могут быть ценнее, чем целые месяцы, когда ты живёшь обычной жизнью в дальнейшем, и ничего яркого и интересного не происходит. Мы шли, держась за руки. Я даже не помню, в какой момент это произошло, скорее всего, мы автоматически так сделали, не замечая этого. Пройдя по знакомым мне местам, мы вновь стояли у Аниного дома. Я держал её руку, глядя на неё влюблёнными глазами.
- Завтра днём мама с тётей Ирой уезжают, ты моей маме очень нравишься, поэтому она спокойно оставляет меня здесь одну. А у меня есть мечта. Я давно хотела прогулять по ночному пляжу, но пока не было такой возможности, - нежным голосом, не отпуская мою руку, произносила Аня.
- Тогда завтра так и сделаем, мы же будет здесь совсем одни, и можем делать, всё, что захотим, - сказал я.
В тот момент сердце просто было переполнено любовью к ней. Мы стояли молча секунд 20, а затем внезапно обнялись, и стали целоваться. Её сладкие губы просто сводили меня с ума, я не мог поверить, что всё это происходило на самом деле. Ощущения невозможно передать словами. Аня прижималась ко мне всем телом, от её груди исходило девичье тепло.
- Ты тоже это чувствуешь? – спросил я в порыве страсти.
- Да, - протянула она, продолжив целовать меня в губы, и обвивать руками мою шею. Долго мы так стояли одни, но уже пора было расходиться, хотя очень этого не хотелось делать. Но мы знали, что с завтрашнего дня будет происходить что-то очень хорошее, сказочное и приятное для нас. Понятия не имею, как мне удалось уснуть в ту ночь.


4


На следующий день тётя Ира во всю готовилась к отъезду. Она по-быстрому позавтракала вместе со мной, затем дала наказания и напутствия.
С Аней мы сходили на пляж, правда вернулись пораньше, чтобы, отобедав, проводить, маму и мою тётю до остановки. Ещё раз выслушали напутствия и ЦУ, как себя вести, что делать, (обязательно следить за домом), после чего мы посадили их на автобус. Наступила полная свобода. Мы были одни, без родственников и родителей, полностью предоставленные сами себе. И самое главное – мы были молоды и влюблены друг в друга. Помимо разговоров, мы теперь всё больше и чаще касались друг друга, вызывая приятный разряд внутри себя. Это чудо – но Аня тоже влюбилась в меня, и мы одинаково друг друга чувствовали, и испытывали похожие ощущения.
На пляже мы вели себя почти как в детстве: я нырял за ней под воду, она взвизгивала, затем мы целовались, после чего небольшая волна окатывала нас, что вызывало бурю эмоций. Мы были те же, что и раньше, только старше. Аня по прежнему налегала на фрукты, но уже предлагала попробовать мне персик, который держала в зубах. Я присоединялся губами свободному концу, и в итоге во рту был вкус мягкого, сочного фрукта, а наши губы встречались в поцелуе. Со стороны мы выглядели, как настоящая влюблённая парочка. Мы были молоды и красивы.
Вечером, вместо дискотеки мы пошли на пляж. Тёмной южной ночью, он смотрится совсем по-другому, чем днём. Штиль. Светлячки, тишина и пустой ночной берег. Эта неописуемая красота существует на нашей планете в этой точке земли. Но сегодня её дополняла влюблённая парочка. Мы смеялись, затем внезапно начинали целоваться, потом Аня находила красивые камешки, и показывала их мне. Она играючи толкала меня, а затем убегала. Я догонял её, хватал за талию, она смеялась, дарила мне свой поцелуй, и снова сбегала. Потом мы подошли к краю берега, Аня сняла обувь, зашла по щиколотку в воду, и сказала, что вода теплее и приятней чем вечером. Я тоже убедился в этом. Меня вновь посетила мысль о том, что всё происходящее очень скоро закончится, и я не представлял себе, как буду жить дальше, узнав о том, что существует такое счастье на земле. Но мои размышления прервали брызги воды – Аня ладошками черпала воду и плескала на меня. Я тут же очнулся, и попытался сделать тоже самое, но она стала убегать, а я побежал за ней. Догнав, мы снова слились в едином сладострастном поцелуе. На сей раз, моя рука опустилась ниже её спины, и я коснулся её ягодичек сквозь коротенькую юбочку. Аня даже не пыталась сопротивляться. Она была готова, и хотела того же что и я…
Расстелив прихваченный мною мягкий плед, мы легли на него, продолжая целоваться. Ловким движение пальцев я расстегнул бюстгальтер, и снял с неё футболочку. Теперь её грудь была обнажена, и я наконец-то смог разглядывать её во всей красе, восхититься в полной мере. У Анюты была шикарнейшая, средних размеров грудь. Разумеется, никакого силикона. Природа щедро её одарила красотой, тщательно поработав каждую деталь тела. Я прильнул к её груди губами, словно ребёнок в младенчестве. Затем стянул с неё трусики…
Ну а здесь я прикрою занавес. Ты, читатель, сам можешь себе представить, что было дальше: романтическая, полная страсти, любви, нежности, ну и, конечно же - секса, ночь на морском берегу. Стоит ли говорить о том, что после такой страсти мы вернулись к ней домой, повторив пляжный эпизод, после чего только под утро уснули, обнявшись.


5
Проснулись мы довольно поздно. Часы показывали 11 утра. Но нам и не хотелось идти на пляж.
«В конце концов, одно утро можно и пропустить», - подумал я про себя. Тем более, что лежащая рядом, обнявшая меня голенькая Анечка, была гораздо важнее и интереснее, чем какое-то там море. Вставать с кровати не хотелось, мы стали обниматься, ласкаться, и снова занялись любовью. В общем, до 2-х часов мы так и не поднялись, но затем Аня сказала, что хочет кушать, и мы всё же заставили себя прерваться, и переключиться на другую деятельность. Я сидел в одних плавках на террасе, а Анечка расхаживала в купальнике, соблазняя меня между делом, специально кокетливо вертя попкой. Поставила на стол тарелку с различными фруктами, затем села ко мне на коленки, взяла дольку ананаса, и стала меня кормить. Я с удовольствием ел, а в награду получал поцелуйчик от неё. Потом я тем же способом покормил её, немного поласкал её грудь. Наши нежности на некоторое время прервал телефонный звонок. Звонила Анина мама, спрашивала, как у нас дела. Аня заверила, что всё в порядке, сказала, что мы недавно с пляжа вернулись. После чего снова села ко мне на колени, и мы уже просто целовались.
- Давай завтра в город съездим, мне надо себе кое-что из одежды присмотреть, - нежно царапая мою спину, обвив руками мою шею, предложила Аня.
- С тобой хоть на край света, - произнёс я, притронувшись к её груди, и в тысячный раз поцеловал в губы. Посиделка на террасе закончилась тем, что мы снова захотели вернуться в постель. Я взял её на руки, и отнёс в спальню. Мы продолжили занятия любовью.
Вечером мы сходили позагорать, а ещё позже решили немного потанцевать на дискотеке. Снова звучала группа KLF, на сей раз с композицией «Last train to Tran central». Мы двигались в такт музыки.. Во время медленных танцев, мы плотно прижимались друг к другу, а затем целовались. Через некоторое время, Аня слегка изменилась в лице, и произнесла «Её ещё только здесь не хватало». К нам приближалась молодая девчонка лет 14, изрядно подвыпившая, и с чуть нагловатым, хабалистым лицом. Она была типичная посетительница и завсегдатай любой из дискотек и ночных клубов, которых я встречал в моём городе. Впрочем, таких хватает везде.
- О, привет. Что, твой женишок приехал? - кивнула она в мою сторону.
Аня посмотрела на неё недовольным взглядом.
- А твое, какое дело? – недовольно ответила она.
- Да не, мне интересно просто, привет, ты узнал меня? Аня тут всё сохла по тебе, особенно после того, как ты её голой в спальне увидел, - с сарказмом и ехидством зло произнесла малолетка, обращаясь снисходительно ко мне - ладно, счастливо вам отдыхать, а меня ждут.
И тут я понял, что эта малявка была та самая Рита, которая в детстве дразнила нас женихом и невестой. Вот только откуда она узнала про тот эпизод в спальне? Впрочем, Аня не стала расстраиваться по этому поводу, а снова обняла меня, и мы снова продолжили наш вечный поцелуй.
- Пойдём ко мне, не хочется здесь больше находиться. Мы займёмся более интересными вещами, чем танцульки на дискотеке, - сказала она, а я полностью согласился с ней.
Эх, до чего хороша молодость. Столько сил и энергии! Всю эту мощность мы сублимировали в обоюдную страсть. Но сегодня решили сильно не увлекаться, потому что на завтра у нас были планы: хотелось на пляже позагорать, а днём съездить в город.


6

Проснулись утром. Поглядели на часы, прикинули, сколько у нас времени. Решили, что вполне успеваем на пляж, а затем на рейсовый автобус. Ну а до завтрака мы вновь занялись любовью - ставшим уже любимым нашим занятием. Покушали, взяли с собой полотенца, плед, фрукты, сок и потопали на пляж.
Как всё-таки быстро человек привыкает к хорошему. Море, солнце, пляж – теперь мне это казалось чем-то обыденным, каждодневным, неотъемлемой и обязательной частью моей жизни. Хотя совсем недавно ещё это казалось чем-то далёким и недостижимым. Аня привычно кушала фрукты, запивая их соком. Призналась, что после нашей близости у неё ещё сильнее разыгрался аппетит. Я её ласково назвал «Моя прожорливая», на что она отреагировала улыбкой. Перед поездкой мы решили покушать в уютном баре, и на этот раз помимо курицы заказали горячий супчик в горшочке. Аня с аппетитом съела и то и другое. До сих пор удивляюсь, как в такую изящную девушку столько вмещалось?
После того, как мы покушали в баре, времени до автобуса у нас было не так уж много. Мы дошли до дома, я закинул вещи, пока Аня надевала шортики, сделала по быстрому укладку, и подкрасила глаза и губы. Мы спешили на остановку, поскольку следующий автобус по расписанию приезжал через 2 часа. В сторону города днём Икарус едет полупустой. Аня села у окна, а я рядышком с ней. Путь до города составлял примерно час, к тому же дорога была зигзагообразная. К счастью, с нашими вестибулярными аппаратами всё было в порядке, и оба мы нормально переносили такую поездку. С Анютой время летело быстро, потому мы даже не заметили, как быстро оказались в городе.
Там было многолюдно, пыльно и шумно. Мы направились в магазин женской одежды, где Аня купила себе 2 топика, бюстгальтер, и трусики. Затем мы прошлись по рынку. Я купил ей кулончик и цепочку, чему Аня очень обрадовалась. По пути мы зашли в магазин интимных товаров, весело и непринужденно обсуждали ассортимент. Целовались прямо там. Продавщица на наш взгляд была какая-то скованная, и была удивлена такими посетителями. Когда мы вышли из магазина, Аня сказала «Такое ощущение, что её год никто не трахал», что вызвало у нас веселье.
Потом мы сели в летнем кафе взяли холодный чай, и я купил Ане пирожное и тортик. Она их просто обожала, по её собственному признанию. Вдоволь нагулявшись, мы пошли в сторону остановки. Приближаясь, Аня спросила, сколько у нас времени до автобуса. Я глянул на часы, и сказал, что минут 15 у нас ещё есть.
- Отлично, я тогда успею ещё в Туапсе забежать на дорожку, - сказала она.
- Что ещё за Туапсе,- не понял я
- Ну, Туапсе, в смысле туалет. Мы его иногда так называем, - пояснила Аня, хихикнув.
- А. Понял. Так там есть он?
- Да, сейчас на остановку придём, там такое рядом кирпичное одноэтажное здание. Это и есть Туапсе.
Пришли на остановку, до автобуса оставалось недолго. Чуть меньше 10 минут.
- Так, ладненько, я пойду, схожу пока, - доложила мне Аня, и направилась в сторону туалета, или по местному в «Туапсе».
Ровно через минуту она вернулась обратно.
- Там замок висит и табличка «Закрыто на ремонт», - констатировала Аня.
- И что будешь делать?
- Да ничего, всё нормально, перетерплю как-нибудь.
- Точно?
- Точно, Я уже, кажется, и перехотела сама, так что доеду. - улыбнулась, обнажив белые зубы, Аня.
Снова поцеловались. На остановке мы были не одни, люди тоже ждали автобуса, который вскоре приехал чётко по расписанию. Из города ближе к вечеру ехало больше народа, так что свободных сидячих мест не было. Мы прошли в самый конец автобуса, и встали у заднего окошка. Аня рассматривала кулончик, вновь отблагодарила меня поцелуем. Многим пассажиром не понравилось, что мы слишком весело и непринуждённо ведём себя в общественном транспорте. По их мнению, надо быть всегда мрачными, серьёзными, недовольными, - одним словом нормальными людьми, в их понимании.
Через некоторое время Аня стала беспокоиться.
- Кажется, до дома я не доеду, - загадочно произнесла она, - в туалет очень нужно.
Вышли на ближайшей остановке и побежали в поисках заветного места.
- Если сейчас не найдём, то со мной случится страшное, - задыхаясь от бега, предупредила она.
Прибежали к магазину. Ворвались…В общем, объяснив ситуацию, ей пустили, так что всё обошлось. Затем благополучно дождались другой автобус и вернулись домой.

7

Так, день за днём, этот чудесный, романтический и незабываемый отпуск подходил к концу. Мы настолько сильно были влюблены, что не могли себе представить, как будем жить друг без друга после моего отъезда. У влюблённых людей дни исчисляются минутами. Сколько времени не отведи, им всё-равно будет мало. День отъезда приближался, но мы отгоняли эту неприятную мысль, как назойливую осу, которая противно жужжит, и норовит тебя ужалить.
В предпоследний день нам стало немного грустно. Грустно, что сказка закончится, и мне придётся вернуться и жить пресной жизнью, с её рутиной, скучными обязанностями, обзщаться с людьми, которые никогда тебя не поймут, потому что даже близко не испытывали то, что пережил в этот короткий отпуск я. Даже занятия любовью иногда сопровождались предчувствием скорого расставания. Ночью мы почти не спали, а утром я впервые за долгое время встал пораньше, чтобы вернутся в тётушкин дом, т.к. она с мамой Ани должна была приехать к 10 утра. А вечерним поездом уезжал я…
Раздался шум, я услышал тётин голос, которая вернулась. Стала спрашивать как тут дела, отметила, что я загорел, и предположила, что наверняка я бы хотел ещё остаться. Ещё бы, конечно хотел! Больше всего я мечтал о том, чтобы этот отпуск никогда не заканчивался. Но так не бывает. Спасибо и за эти счастливые райские дни, проведённые в солнечном городке, вместе с девушкой по имени Аня, которая на всю жизнь для меня останется олицетворением и вершиной отношений между девушкой и юношей.
На пляж в последний день идти не хотелось, слишком много народу, гораздо лучше потратить этот день, уединившись с любимой девушкой. Но мама её сначала запрягла какими-то домашними делами, а я пока собирал вещи для отъезда. Днём я зашёл к Ане, и мы решили прогуляться под палящими лучами солнца.
- Мне так грустно сейчас. Я не представляю, как буду теперь жить без тебя, - печально произнесла она. Впервые, я увидел её такой грустной. Моё настроение тоже стремительно падало.
- Знаешь, а я бы хотел уединиться с тобой по максимуму, пока есть ещё время, - признался я.
- Я бы тоже, знаешь что? – внезапно осенило её
- Что?
- Помнишь я тебе в детстве прятку показывала?
- Конечно, помню, - сообразил я, и мы без лишних слов пошли туда. Прятка была оборудована даже лучше, чем в тот раз. Там стоял небольшой диванчик. Старый столик по-прежнему был рядом. Меня охватило ощущение ностальгии, я сразу же вспомнил детский эпизод, когда мы с Аней здесь сидели, и кушали фрукты. В нашем распоряжении было чуть меньше 2-х часов. Мы сидели, и долго целовались. Затем стали вспоминать и ностальгировать по детству.
- А помнишь, как мы здесь с тобой прятались? – спрашивала меня Анечка.
- Конечно. Ты была просто гидом для меня в этой местности. Я часто вспоминал, как мы здесь сидели.
Вернувшись, я быстренько покушал, взял вещи, посидел на дорожку с тётей, сказал ей, что не обязательно меня провожать. Мы попрощались, я принял напутствия передать приветы и наилучшие пожелания родителям «Приезжайте ещё», «Мы вас ждём». На остановку мы шли вместе с Анечкой. Стояли на остановке, и даже не было ощущения в тот момент, что я уезжаю. Казалось, что вечером снова будет пляж, Мы снова пойдём гулять, танцевать на дискотеку под KLF, вновь займёмся любовью на пустынном ночном пляже. Но подъехал автобус, мы с Аней в последний раз поцеловались, я сел в автобус и уехал.

8
Приехав, я первым делом позвонил ей, мы довольно задорно разговаривали, я обещал ей, что напишу письмо, сказал, что безумно скучаю по ней, и очень хотел бы с ней оказаться рядом. Она призналась, что испытывает тоже самое. На следующий день я отправил ей длинное письмо, написанное языком любви. В нём были все мои чувства, мысли, желания. Время от времени я ей звонил, мы активно переписывались. В первое время говорили о том, что я ещё приеду, а потом мы найдём способ быть вместе, потому, как все остальные девушки были настолько неинтересны мне, и я хотел быть только с Аней. Но расстояние и время вещи неумолимые. Обыденность постепенно брала верх, время, проведённое отдельно, смывало мелкие детали. Аня признавалась в своих письмах, что ей больно из-за того, что она не может быть со мной рядом, и уже стала забывать вкус моих губ, скучает по моим поцелуям. Затем она уехала учиться, да и мои дела всё больше отвлекали от ещё недавней красивой реальности, которая теперь казалась просто сном. Постепенно всё сошло на нет. Мы реже переписывались, у неё всё меньше было свободного времени, да и у меня было много дел здесь. В конце концов, она мне написала, что нам стоит забыть друг друга, не мучаться и жить реальной жизнью. Как-то раз я ей звонил, мы разговаривали около часа, долго размышляли и говорили о нас, искали пути. Но, увы, как это часто бывает в жизни, сказка заканчивается, и наступают суровые будни, про которые обычные люди, у которых в жизни не было никогда красивой истории говорят «Так это и есть жизнь. Быт как говорится»
А Аня и по сей день для меня остаётся эталоном любви…

Замечательный рассказ. Прочла с удовольствием.
Молодой человек, похоже, поклонник Хемингуэя......
Вообще, мне очень симпатичны люди, умеющие писать...

Повесть о любви. точнее о влюбленности. Любовь - не проходит..
Хэмингуэя мне не напомнило. Скорее ближе к Набокову с Лолитой))
Я хотела бы почитать и другие рассказы.

Я имела в виду стиль изложения. И лаконизм. Кстати, это особенно понравилось.

Тамара

Спасибо за положительный отзыв. Честно говоря, не читал Хемингуэя. Однако его очень уважал другой мой любимый писатель – Сергей Довлатов.

Тала

Вам тоже спасибо за отзыв. Вообще, если честно, рассказ навеян тёплыми воспоминаниями моей поездки на юг, которая состоялась в 1991 году, причём это была последняя моя возможность выехать на море… А сама история влюблённости – это переложение тех чувств, которые со мной происходили в других обстоятельствах спустя 14 лет…

Следующий рассках совсем не романтичный. Что называется грустный юмор. Написан про реального человека, с которым жизненные пути пересеклись у меня на несколько месяцев.

На медицинской комиссии, в поликлинике, среди прочих людей, особенно выделялся среднего роста, неброско одетый черноволосый тип, суетливо мечущийся по тесным коридорам в поисках нужного кабинета. Уголки губ, равно как и края бровей его, словно под действием силы тяжести, изгибались плавной дугой вниз, придавая их обладателю хмурое выражение лица. Сосредоточенно изучив бумажку с выписанными на ней номерами кабинетов, он пристально вглядывался в таблички, прибитые к дверям, и что-то сердито бормотал себе под нос. Затем постучался в одну из дверей, вошёл в кабинет и через минуту вышел, недовольно бормоча:
- Туда-сюда гоняют! Откуда я знаю куда идти? Там сначала, потом тут…Откуда я знаю-то куда ходить? Мне что ли это надо?
- Вообще-то тебе и надо, - вмешался я
- Кому? мне?! – удивился он, - мне это вообще не надо!
- Им точно нет дела до того, пройдёшь ли ты мед комиссию или нет. Так что нужна она всё же тебе.
- Не знаю! И что у них тут за поликлиника? Почему я должен бегать и искать этих врачей?!

***

Следующая встреча произошла уже на учебных курсах. Тогда-то «Чукча» впервые поведал печальную историю своей жизни, которая заключалась в том, что он закончил железнодорожный колледж, но на работу по специальности его не взяли, потому что «всё только через знакомых». Пришлось устроиться работать слесарем на Онежский тракторный завод, который медленно умирал, зарплата маленькая, а рабочие матерились и орали на него…
- Головой-то я понимал, как надо делать, что надо делать. А вот руки не слушались, - гнусавым, жалостливо-оправдывающимся тоном, вспоминал он.
Затем руководство завода предложило работникам написать заявление об увольнении по собственному желанию. И тогда он решил изменить свою жизнь: перепрофилироваться в электромонтёра. Но и четырёхмесячные курсы проходили для него с душевными волнениями, а учебная программа воспринималась им, как серия труднопреодолимых препятствий, которые так и норовили омрачить и без того нелегкую жизнь. Огромным огорчением для него являлось отсутствие денег, которые, как он надеялся, сможет заработать, как только получит заветную корочку с подтверждённой квалификацией, а пока…приходилось туго. И каждый раз, приходя в столовую, он сокрушался по поводу высоких цен на весьма скромные, по его мнению, порции первых и вторых блюд.
- Да! Суп вообще без соли, куда они смотрят? - возмущался он.
- Так ты посоли. Солонка на соседнем столике.
- Потратил почти 100 рублей, - продолжал негодовать он, - а толку? По тарелке только размазали… И котлета холодная, что трудно подогреть? Тоже мне – столовая.
Реакции на его словА не последовало, и после небольшой паузы он продолжал.
- Вот ещё по электротехнике задали… а как я решу?
- За две недели уж как-нибудь можно найти способ…
- Так тут хоть две недели, хоть месяц, откуда я знаю, как решать? А если не решу? Что тогда?! Всё обучение псу под хвост?
- Да тут в принципе ничего сложного нет, решение в одно действие, и формулы все даны, только числа подставить.
- Как сказать нет?! Кому-то нет, а кому-то есть! - заключил он.
Следующим сложным этапом в обучении для него явилось практическое задание, где необходимо было собрать макет-схему: светильник, выключатель, розетка, разветвитель. Долго он корпел над заданием, проводка змейкой соединяла части электрической схемы, самодельные скобы, то маленького, то слишком большого размера неровно крепили непослушный провод. А сам «творец», с неудовлетворением глядя на созданную собственноручно «картину», махал периодически рукой в сторону, дескать «ай, не получилось». И когда мастер приближался к нему, с целью увидеть «произведение электроискусства», «Чукча» телом загораживал «поделку», и объявлял о том, что не всегда шедевры являются миру сразу, поэтому и смотреть пока не стОит.

***

Наступало время месячной практики. «Чукча» ломал голову над тем, где её проходить: хотелось ведь попрактиковаться за деньги и после окончания остаться работать там же. Ан нет. Работодатель не дурак урвать хотя бы на время бесплатную рабочую силу. Впрочем, даже с практикой, со слов героя рассказа, возникали проблемы. Сроки приближались, и он, среди прочих мест, решил попытать счастья в институте биологии, где у него состоялась встреча с академиком.
- Здравствуйте! Я вот по поводу практики пришёл. Учусь я на курсах электромонтера.
- Это что за курсы? – решил уточнить академик.
- Ну… курсы по перепрофилированию. Хотел узнать нельзя ли у вас, как бы вам это сказать…пройти практику, ну и так, чтобы…желательно…уже остаться, на постоянной основе?
- В принципе у нас есть оборудование, которое надо обслуживать. Есть у нас один электрик, второго недавно уволили – пил много. А чему-нибудь уже научился на курсах?
- Как вам сказать. Ну, в принципе чему-то, наверное, научился.
- Чему-то научился…, - задумчиво повторил академик, - не уверен, что эта та работа, которую вы ищите. Я могу, конечно, взять вас на практику, и если будет получаться, и на работу оформить. Только вот зарплата у нас очень маленькая…
И внимательно посмотрев на «соискателя», спросил.
- А вам сколько лет?
- 27
- В 27 лет пора уже на ногах крепко стоять, а не практику искать! - критично отозвался профессор.
- Надо!.. А что делать? Не мы такие – жизнь такая!
- Да?
- Так, а что! - понесло «Чукчу», - производство разваливается! Работы нет! Зарплаты маленькие! Вот так и приходится…Ходить, искать…
Выходя из здания, лицо его выглядело уже не просто мрачным, но вдобавок прибавило суровую окраску.
- Слышал, что этот академик сказал? Мол пора бы уже это, не практику искать, а пора бы уже, и на ногах стоять, - встреча с профессором явно его разозлила, - А к а д е м и к! Ты бы хоть (обращался он глядя на меня, но спич предназначался недавнему собеседнику) из академии своей вылезал иногда, да и посмотрел, что в городе творится! А? А к а д е м и к! Хорошо сидеть в кабинете и рассуждать! Дядя! А ты вылези из своей академии, и посмотри где тут устроиться можно? И потом, говорит, оборудования у нас тут до хрена, а вот денег, как-то…не очень. Вот так! А к а д е м и к.
Но, несмотря на переживания, вопрос с практикой разрешился. В уютном здании, среди работников, преимущественно пенсионного и предпенсионного возраста, практиковались мы месяц по сборке и поверке электронных счётчиков. Очень быстро это дело наскучило, и всё чаще мы сидели и общались с молоденькой работницей - без пяти минут выпускницей университета, которая работала там же, и занималась поверкой измерительных приборов. В ходе беседы выяснилось ещё одно обстоятельство, которое волновало нашего героя.
- А ты сама здесь как? Квартиру снимаешь? – решился спросить у девушки он.
- Да.
- Одна?
Нет. С молодым человеком.
К типичному выражению его лица прибавилась досада.
- Вот так всегда, - махнув в сторону рукой, выражая привычную разочарованность, произнёс он, - я так и знал! Как только познакомишься, так сразу и не одна!
- Так я же не единственная девушка в этом городе – засмеялась она.
- А может у тебя подруги есть свободные?
- Есть и такие.
- Так ты может тогда…узнаешь, что да как? А? И телефон спросишь?
- Хорошо, спрошу, - с иронической улыбкой пообещала она.
И чуть повеселевший (что крайне редко за ним наблюдалось) «Чукча», удовлетворённый, вернулся на своё рабочее место. А ещё несколькими днями позже, во время чаепития, вновь вернулся к этой теме:
- Ну что? Как там насчёт…ну то, о чём я тебя спрашивал?
- Не поняла?
- Ну… мы там говорили, ты сказала, что у тебя подруги есть, и что, ты там узнаешь, про телефон? - нервничая, и панибратски, нелепо подмигивая девушке, коряво выражался «Чукча».
- Ааа, ты про подруг? – развеселилась девушка, - я как-то и забыла, не узнавала ещё.
- Так ты уж не забудь, спроси! - вновь помрачнел он
К великому для него разочарованию и досаде, девушка так и не сдержала своё слово, впрочем, сам «Чукча» рассказал, что на этом поприще у него вечная непруха, и он нисколько не удивлён тому, что и на этот раз удача от него отвернулась…

***
Чуть позже наши жизненные пути пересеклись ещё раз. Последний. Подобно Чарльзу Буковски, но в отличие от него не 15 лет, а 3 месяца, довелось мне поработать на почте. «Чукча» уже мучился там целый месяц, мечтал сменить место работы, но поставил себе цель – получить удостоверение с третьей группой допуска по электробезопасности, предполагая, что с таким чудесным набором (диплом + удостоверение), жизненная удача наконец-то раскроется перед ним и примет в свои объятия. Но пока этого не случалось…Ему удалось получить вторую группу, а следующую сдачу ему наобум пообещали через 3 месяца. Дебют непосредственной работы по специальности состоялся на моих глазах. Я, давний работник – любитель пива «Охота крепкое» и «Чукча» отправились на объект, где необходимо было «оживить» висящий попусту уличный светильник, чтобы он не просто висел, а функционировал.
- Ну что ж. Приступай, - дал отмашку давний работник.
На наших глазах разворачивалась целое действо. Словно абстрактное кино с затянутым сюжетом, смотрели мы, стоя у входа в почтовое отделение. Медленным, неуверенным движением «Чукча» разматывал изоленту на конце проводника. Долго смотрел на три провода, затем по методу слепого отбора, откинул и заизолировал «непонравившийся», а после долго-предолго подключал оставшиеся два к светильному прибору. Руки не слушались, провод капризничал, а светильник возражал против действий, пытавшихся совершаться над ним. После долгой церемонии, завершив трудовой обряд, «Чукча» облегчённо и тяжело вздохнул.
- Всё? – спросил давний работник.
- Ну…вроде как всё! - неуверенно сказал «Чукча»
- Тогда включай!
Чукча, пометавшись в поисках выключателя, включил его, однако светильник никак не отреагировал.
- Ничего не понимаю! Может лампочка плохая?
- С лампочкой всё в порядке!
- Тогда не знаю. Он не работает!
- Я вижу!
- Странно...
- Ты же его пол часа почти делал, и в чём же проблема?
- Не знаю.
- А напряжение проверил?
«Чукча» полез за указателем, ткнул в токопроводящую часть.
- И третий провод заодно проверь, - подсказал ему любитель «Охоты крепкой».
- Да, там есть. Так я же его заизолировал!
-…И подключил не тот, - подметил наставник.
- Не тот???
- Ты видишь, что лампочка не горит?! Конечно не тот! Это раз. А два – знаешь, за эту порнографию, что ты наделал, вые..ут не тебя, а меня! - разозлился опытный работник и принялся переделывать проделанную «работу»
- Так извини меня! - стал оправдываться «Чукча», - я электриком только месяц работаю. Откуда я знал, что это не тот провод?!
Впрочем, дальнейшие рабочие будни всё больше и больше огорчали и расстраивали нашего горе-героя. После утренней разнарядки он, убедившись, что начальник не слышит, возмущался:
- Тут надо сделать! Там надо сделать! Только вот в кармане у меня почему-то пусто! А им видите-ли н а д о!


***

Однажды его отправили заменить несколько светильников в одном из кабинетов. На следующий день, в начале рабочего дня руководитель попросил отчитаться о проделанной работе. Чукча, на приличном от начальника расстоянии, мямлящим голосом докладывал:
- Ну вот, вчера в кабинете поменял два светильника, вот сегодня, она сказала, надо будет ещё 8 поменять …
- Ты думаешь, я слышу, что ты там бубнишь? – прервал его начальник, - ближе подойди, и скажи чётко!
«Чукча» подошёл ближе и слово в слово повторил предыдущую речь.
- Кто сказал? - вновь оборвал на том же самом месте «доклад» работника, начальник.
- Тётенька, которая сидела…
- Какая тётенька?
- Ну, я не знаю какая. Начальница какая-то.
- Какая начальница? – занервничал начальник, - Я где сказал поменять светильники?
- Так на складе
- А ты где поменял?
- На складе?..- неуверенно залепетал «Чукча»
-Да не на складе ты поменял, а не там где надо было!
- Как?!
- Я не знаю, как ты умудрился, и какую ты там начальницу нашёл!
- Так я её спросил вчера, надо светильники вам поменять, она сказала, что да.
- Так ещё бы, ей плохо, что ли, если ты ей сам предложил…Конечно если ей предлагают, с чего отказываться? И ты бы на её месте не отказался.
«Чукча» долго потом бормотал и оправдывался по поводу того, что, дескать, объяснять надо лучше, и тогда будет так, как надо, а так мол, не поймёшь - куча начальников, кабинетов, а виноватым его сделали.
День ото дня он всё больше грустнел, мрачнел, и жаловался на работу, завершая свою речь угрозой: «Уйду я от вас». Члены коллектива воспринимали его как ходящий анекдот, хотя сам «Чукча» не видел ничего весёлого. На вопрос, как прошёл сегодняшний, вчерашний день ответ был один - «Как, как. Хреново»! Далее следовала исповедь, которая иллюстрировала его мысль, вызывая у собеседника отчаянное желание открыто не засмеяться.
- Вот вчера в кабинете у экономистов, - затягивал он, - пошёл лампочку менять. А там светильник, ну знаешь, там старый, всё старое, я снял крышку, естественно крошки, извёстка посыпались. Я лампочку поменял. Поставил, приходит эта тётенька и начинает орать, что я наделал. А оказывается вся эта извёстка посыпалась на стол, а на нём, видите ли, документы лежали. Так думать надо! Видела же, что буду делать, так чего сама не убирает. Мне что ли это надо? Хоть бы спасибо сказала, что лампочка у неё теперь работает…
Молодые работники, не без веселья наблюдая за ним, спрашивали его:
- А почему ты всё время такой хмурый?
- Почему… - бурчал он в ответ, - а что хорошего? Жизнь такая…
Однако, общаясь с молодёжью, он открыл для себя мобильные телефоны. Узнал, что оказывается, там есть игры и в них можно играть…
Новое увлечение вскоре привело его в банк, где он решил оформить кредит на покупку телефона, по стоимости превышающий его месячный доход. Трижды переписав заявления (ай, опять не так что ли написал? Я-то откуда знаю, как надо правильно писать!), краснея от этого, он получил нужную сумму, и стал счастливым обладателем «мобилы».
Радость его продолжалась недолго. Через два дня он вновь сидел грустный и мрачный. А когда его попросили показать телефон, он разозлился, и ответил, что нет телефона, а затем объяснил, как это произошло:
- Тот телефон, который я взял в кредит, стал глючить.
- Принёс бы его обратно.
- Так толку-то обратно. Он же в кредит!
- Какая разница?
- Ну, в общем, я его сдал в комиссионку.
- И сколько получил?
- Сколько… в два раза меньше, чем заплатил!
- То есть, теперь у тебя ни телефона нет, и ещё деньги за него должен?
- Получается так, - негодовал он, подтверждая себе, и надеясь донести нам собственную же мысль о том, что в жизни всё вот так всегда плохо складывается. И добавил:
- И денег тоже нет с этой работы. Вот уйду я отсюда, как только, так сразу.
- Ты имеешь ввиду, когда третью группу допуска получишь?
- Ну, да.
- Я уже давным-давно её получил.
- Тебе повезло.
- Причём тут повезло, давно бы уже договорился и сдал!
- Так как тут договоришься, у них вечно то одно, то другое.
- Ну, тебе ведь нужна группа? Пока сам не спросишь, так и будешь ждать!

***
Квинтэссенцию его работы довелось мне наблюдать в одну из последних недель моего пребывания на почте. В кабинете экономистов (там, где он обсыпал извёсткой документацию), и в ещё одном, необходимо было заменить люминесцентные лампы. «Чукча», пребывавший в тот день в мрачном (как обычно) и сердитом расположении духа, проявив инициативу, схватил стремянку, и полез менять лампы. Старая крышка на одном из светильников капризничала, и никак не хотела сниматься.
- Помочь? – предложил, давний работник, который ранее имел честь наблюдать за вышеописанным мной дебютом «Чукчи».
- Не надо! – огрызнулся «Чукча», - сам справлюсь!
Раздался треск, и измученная крышка стала крошиться нам на головы, а вскоре окончательно рассыпалась.
- Мда! Похоже, помогать уже нечему…
«Чукча» не обращая внимание на ироничную критику и умершую крышку, насупившись, продолжал «колдовать» над светильником, крутил нежелавшую зажигаться, лампу, проверил стартер, а затем безжалостно, как дантист старой Советской школы, указателем, тыкал в контакты, которые агрессивно огрызались на него искрением. Оторваться от этого зрелища было просто невозможно! Весь кабинет штатных сотрудников, позабыв о собственной работе, самозабвенно, как во время просмотра боя гладиаторов во времена средневековья, наблюдали за борьбой «Чукчи» с электрическим светильником. С точки зрения «боя» победу, по итогам битвы, смело можно было присудить «Чукче»: светильник, немного ещё поогрызавшись и поискрив, сдался под натиском «врага», и очередной «тычёк» указателем напряжения вызвал короткое замыкание, вследствие чего, выключился автоматический выключатель, и кабинет остался без света. Но как только наш «победитель» включил автомат, выяснилось ещё одно неприятное обстоятельство: погасли не только те лампы, которые он так старательно менял, но к ним прибавились ещё другие, которые вполне себе светили до вмешательства. Больше находиться в кабинете было невозможно из-за распирающего смеха. Мы вышли в коридор, а ощущение было такое, словно мы только что просмотрели «Летающий цирк Монти Пайтона». Впрочем, это не был конец. Окончательно злой и мрачный «Чукча» со стремянкой в руках ринулся к следующим «победам» и, постучавшись, открыл дверь кабинета экономистов.
- Электрики. Пришли к вам лампочки менять, - мрачно произнёс он.
- Опять? – погрустнела женщина.
- Нам сказали, что у вас не горят лампочки вот мы и пришли менять
- Только после каждого твоего визита, у нас гаснут и остальные лампы, - вздохнула она.

***
Однажды, съездив в районное почтовое отделение, на следующий день он опять активно жаловался на работу, отсутствие денег, и на то, что повредил почку. Завершил свою речь предсказуемым: «Вот уволюсь я», на что один сантехник, не выдержав, ответил:
- Слушай. Ты каждый день стонешь: «уйду, уйду». Взял бы уже – да и ушёл!
- И уйду… Может ещё на больничный сяду.
И после недолгого расспроса, объяснил:
- Вчера вот надо было лампочку поменять, а у них стремянки не было. Пришлось на стул встать. А у него там, оказывается, ножка была сломана. А я-то откуда знал?
- Сказал бы: «Тащите стремянку, иначе не буду делать».
- Как скажешь? Приехал, делать-то надо. В общем, я упал со стула, покатился по лестнице, теперь вот почка болит.
В это время подошла инженер по охране труда.
- Вот. Спроси у неё про группу, пока она здесь
- Как я спрошу? Сейчас неудачный момент.
- Какой неудачный?
Пришлось спросить за него, и к его удивлению, экзамен был назначен на утро следующего дня.
На другой день, после обеда, судя по очень мрачному выражению его лица, было ясно: опять что-то пошло не так.
- Как экзамен прошёл?
- Как, как. Никак! - привычно ответил он (кто бы сомневался) - Пришёл я на экзамен. Запустили тестовую программу. Я стал отвечать. А я же не знал, что там за вопросы будут, в итоге не сдал. Главный энергетик мне говорит, мол, подготовься, и тогда придешь сдавать. А затем посмотрел на моё удостоверение, и вообще его забрал, сказал, что там печати нет. Вот называется «сходил» на экзамен. Теперь у меня ни третьей, ни второй группы нет, одни расстройства!


***

Потом он вышел на больничный, в котором ему написали «Производственная травма», после чего руководитель, разозлившись, сказал, что будет он у меня сдавать охрану труда, и если не исправит строчку в больничном листе, то заставит писать объяснительную, почему нарушил Технику безопасности. Через 2 недели «Чукча» вернулся с исправленным, закрытым больничным листом, и пока начальник его читал, сказал:
- И тут у меня ещё кое-что есть.
Положил на стол заявление об увольнении по собственному желанию.
Начальник, спокойно прочитал его и спросил:
- Нашёл другую работу?
- Как сказать нашёл…
Чуть позже, по телефону, голос в его трубке рассказывал мне:
- Вот ходил я там, тут, меня спрашивают, а опыт у вас какой? Я говорю, ну вот такой. Они – А принципиальные схемы умеешь читать? Я – нет. Они - А как же будешь работать? Я – По ходу работы буду изучать. Они – Как по ходу?..

круто!!!!

Первый рассказ понравился....
Что касается второго....
Не поняла..... Видать, образования не хватило.....

Рассказы я пишу временами. Не они являтся моим основным желанием. Для меня сейчас другая задача в творчестве, написать книгу. У меня есть что сказать миру, яи я хочу это сделать. Рискну скинуть сюда начало ( вариант не окончательный, скорее - набросок) названия пока тоже не придумал.

Детство

Я родился и вырос в провинциальном городе огромной страны, величественно называвшейся тогда Союз Советских Социалистических Республик. За неделю до моего рождения умер любимец советских граждан: бард, поэт, актёр Владимир Высоцкий, а спустя почти две недели - американец, поющий на французском языке, Joe Dassin.
Мои родители, «выпорхнувшие» из родительского гнезда, «перелетевшие» временно учиться в Ленинград, встретились на учёбе в техническом институте. Жили они в общежитии. Спустя менее, чем через два года, развелись и разъехались по своим городам. Отец вскоре повторно женился. Мама через некоторое время вышла замуж, и по истечении приблизительно трёх лет, вновь развелась. Через год повторила бракосочетание в третий раз, но и этой официальной, последней регистрации суждено было стать аннулированной. Родители мамы (мои бабушка с дедушкой), воспитывали своих детей в строгости. Деду в период начала Великой Отечественной войны стукнуло 16 лет, и он попал на флот мотористом. После войны, как известно окончившейся через 4 года, отслужил ещё 3 года в ВМФ, таким образом, вся его юность пришлась на военную эпоху. Сам он рассказывал, что для них затянувшаяся служба воспринималась как нечто естественное, и ему казалось, что он так и родился в бушлате. Естественно 7 лет в армии оставили неизгладимый отпечаток, и впоследствии, создав свою семью, многие порядки он перенёс в свой дом и требовал строжайшего их выполнения, именуемое «дисциплиной»: на стульях не должна была висеть одежда, ежедневная влажная уборка, раз в неделю – генеральная, обед должен быть съеден, а иначе за шиворот, и, разумеется, никаких это буду есть, а это не буду.
Первые мои детские воспоминания – однокомнатная хрущёвка, где жили я, мама со вторым отчимом и прабабушка, вскоре переехавшая к бабушке с дедушкой. Типичная советская квартира с газовой плитой, совмещённым санузлом, маленьким черно-белым телевизором с первым и вторым каналом, радиоточка, небольшая кроватка возле стены, в которой я спал, а также шкаф и диван.
И первое, что я невзлюбил в этой жизни – это обязательное, ежедневное, кроме выходных и праздников, посещение детского садика: строгая воспитательница, манная каша с комками, противное какао, обязательные прогулки, послеобеденный сон, во время которого почти никогда не хотелось спать. Вся эта система была выстроена в каком-то репрессивном ключе. На территории детского учреждения витал дух несвободы. По всей видимости, предполагалось, что уже с детства юных граждан социалистической страны следует приучать к строгости, дисциплине, и дать им понять, что каждый из них в отдельности - маленький винтик, которому следует подчиняться и слушаться. Индивидуализм не приветствовался, любимчиками являлись те, кто чувствовал себя в такой среде комфортно и был всем доволен.
Один день в детском саду, как две капли воды был схож с предыдущим. Детей, как багаж на вокзале, сдавали воспитателям. Мы завтракали, затем нас строили в одну шеренгу по ранжиру, выводили на прогулку. После игры в песочницах, катании на горке, либо просто отсиживании на детской веранде, детей выстраивали парами и заводили обратно в двухэтажное кирпичное здание. Далее посещение общего для девочек и мальчиков туалета, затем умывание. Потом мы обедали и ложились спать. А после были дневные игры, продолжавшиеся до тех пор, пока детей не заберут обратно родители.
Приблизительно так и тянулось треть времени детства, разбавляемое изредка утренниками по поводу каких-либо праздников, на одном из которых однажды состоялся мой музыкальный дебют: я исполнил на детском металлофоне мелодию русской народной песни «Во поле берёза стояла»…
Как это частенько происходит во многих авторитарных системах, у нас были две воспитательницы: строгая и добрая, олицетворяющие собой кнут и пряник. Естественно все дети вздыхали спокойно, когда на смену заступала добрая, а строгую не любили, но боялись. Во время тихого часа, частенько звучали окрики:
- Иванов, а ну перестань вертеться, глаза закрыл и быстро спать!
И вот, бывало, вертишься целый час, или два. Спать не хочется, но надо изображать сон, закрывать глаза, не шевелиться и ждать команды: «Подъём». Затем делать зарядку, одеваться, детским стадом идти мыться в общие раковины, полдничать и снова уходить на прогулку, если не придумают иную «культурную» программу.
Не обходилось и без последствий. Так однажды во время тихого часа, девочка не могла уснуть, вертелась. В её адрес прозвучало грозно-педагогическое:
- Спи!
После другой команды – «Подъём!» выяснилось, что вертелась она неспроста, и закончился тихий час для неё мокрыми простынями, матрасом и трусиками…

О моей первой любви и преданности я узнал из уст своей матери: на семейных застольях, среди прочих одних и тех же историй, она время от времени вспоминала про некую девочку Надю, с которой я дружил. Потом её перевели в другой детский сад, а я грустил по этому поводу. Хотя сам, хоть убей, не помню такой истории – мне запомнилась другая девочка - Оля. С ней я проводил досуг во время уличных прогулок. С другими было не столь интересно.
Ещё у меня завёлся личный враг - Сережа. Любил он ко мне придираться, и время от времени между нами происходили стычки. Одной из причин его недовольства и внимания ко мне являлось то, что я единственный из всей группы носил очки. С рождения у меня выявили миопию и астигматизм. К Серёже с обожанием относилась толстая нянечка, и его всегда оправдывали в конфликтах, несмотря на то, что он был зачинщиком. Система всегда выгораживает своих, независимо от того, кто прав. Позже у него появился союзник – Коля, новенький мальчик. Мы бросили недружелюбные взгляды друг на друга в первый же день его прихода. Коля обладал прищуром хитрого, скользкого ребёнка. Первое время он присматривался к атмосфере в группе, воспитателям, другим детям. Затем он примкнул к группировке Серёжи, обросшей двумя шестёрками. Мне было всё равно, пока я не понял, что он положил глаз на Олю.
На одной из прогулок мы с Ольгой, отделившись от всех, развлекались на детской горке. Коля хитро поглядывал в нашу сторону. Затем подошёл и стал вмешиваться. Позже куда-то ушёл, и вернулся вместе со строгой воспитательницей. Меня отозвали в сторону. Я подошёл. Произошёл допрос:
- Ты, почему обозвал Колю? – деспотично спрашивала воспитательница.
- Я не обзывал Колю, – удивился я.
- Не ври! – истерила она, - немедленно ответь, почему ты его так назвал?!
- Как так?
- Вот и повтори мне.
- Я не знаю, - сдался я.
- Значит так, если ты сейчас не назовёшь мне это слово – пеняй на себя!
Я молчал.
- Вот милиция приедет и тебя заберёт!
Мне нечего было сказать.
- Ну, так что, как ты обозвал Колю?
- Не знаю…Дурак?
- Нет!
- Унитаз?
Нет!!!
Я быстро исчерпал свой немногочисленный, на момент детства, словарный запас ругательных слов, и сказал, что сдаюсь.
Перед обедом всю группу предупредили о том, что я плохо поступил и буду наказан. А после тихого часа все отправились на прогулку, а меня оставили стоять «вспоминать» и « подумать о своём поведении» у шкафа. Когда дети вернулись с прогулки, я что-то сказал Ольге, но она, вдруг презрительно на меня посмотрела.
- Я с тобой больше не дружу! – сказала она
- Почему?
- Потому что ты обозвал Колю!
- Но…Я не обзывал Колю! Мы же вместе были на горке, ты же видела.
- Нет обозвал. Иначе бы тебя не наказали, - блеснула женской логикой, Ольга.
После этого случая мы не дружили. Так впервые в своёй жизни я узнал, что такое наказание за ложное обвинение и женское предательство.

Дома я, как правило, был предоставлен сам себе. У меня было много книжек-раскрасок, игра «За рулем», которая впрочем, валялась без дела, потому что в те времена батарейки были – дефицит. Вообще, про многие вещи в то время говорили, что их не достать, потому что это дефицит. Зато у меня был металлофон, пара плюшевых зверей и ещё детское маленькое пианино. Пианино очень быстро вышло из строя. Одним субботним утром, когда мама спала, я попытался его исправить, в результате вывалилась часть клавишей. Мама, проснувшись, устроила истерику и орала:
- Сломал пианино! Мастер-ломастер! Молодец! Нечего сказать!
Однако, у меня проявлялись в раннем возрасте музыкальные способности. Я любил музыку с детства. Мне купили маленький проигрыватель, на котором можно было слушать пластинки небольшого диаметра. В основном на «виниле» такого формата выпускали детские сказки: «Про чебурашку и крокодила Гену», «Про Винипуха» и прочие.
А ещё однажды к нам в гости приехал дядя Лёня. Я его видел впервые в жизни. Он подарил мне синюю машинку с дистанционным управлением. Играл я с ней недели две, а затем сели батарейки. И как вы, наверное, уже догадались – их не было в продаже, и машинка валялась без дела. Причём батарейки появились, когда мне стукнуло 12 лет, но эта игрушка мне уже была нафиг не нужна. А Дядя Лёня, её подаривший, был мой родной папа, приехавший ненадолго…
Позднее из нашей квартиры мой отчим (про которого я думал, что он и есть мой отец) вывез часть вещей. И последний раз я увидел с балкона как он уходил…навсегда.
Пока мама занималась переживанием из-за того, как нелепо складывалось жизнь, я развлекал себя книжками. Так я научился читать. Немало историй про Ленина я прочитал именно в том нежном возрасте.

С предательством Ольги, мне окончательно надоело ходить в детский сад. Было не интересно со сверстниками. И после обеда, когда все предпочитали бегать и заниматься всякой ерундой, я брал книжку, садился и спокойно читал. На меня обратила внимание воспитательница, поинтересовалась, что я так долго сижу и смотрю на картинки. Я ей сказал, что читаю.
- Ты умеешь читать? – удивилась она.
- Да.
- Расскажи, про что эта книжка.
- Я пересказал вкратце.
Через несколько дней, когда на улице была плохая погода, детей усадили за стол и меня вызвали их развлекать. В свои 5 лет я сидел за воспитательским столом и читал вслух какую-то книгу. Группа прониклась ко мне уважением. Особенно, когда у нас появилась «интеллектуальная» игра с карточками, на которых были написаны вопросы. Я стал просто незаменим для детского коллектива. И когда, однажды, мне закапали глаза атропином, вся группа ходила в депрессии, потому что больше никто не мог прочитать написанное на карточке, и игра встала.
Мама, вскоре, обзавелась третьим мужем. Я его называл Дядя Саша. А бабушке с дедушкой выделили двухкомнатную квартиру в новостройке, и мы с мамой и дядей Сашей благополучно в неё переехали. Детский сад постепенно заканчивался.
В сентябре я впервые побывал на чёрном море. Остановились у знакомых бабушки и дедушки в поселке, расположенном недалеко от Адлера. Мне понравилось на море, одно раздражало – огромное количество ос. Не было от них спасу нигде. В столовой они так и лезли в тарелку, компот. Поэтому меня радовало, когда бабушка с дедушкой водили меня в закрытое кафе «Гриль».
Когда наступила пора переходить в заключительную – подготовительную группу, почему-то произошло расформирование. Я и ещё несколько человек вошли в состав средней группы… Мой враг Серёжа и компания канули в лету для меня. Остальные, в том числе я, чувствовали себя очень большими и взрослыми, находясь в группе младшей по возрасту. Кто-то даже устраивал подобие дедовщины, и снобистски возвышался над «малышнёй». Я в тот период ожидал лета, потому что после него наступал новый этап в жизни, да ещё намечалась поездка в Ленинград. В новой группе запомнилась только одна бойкая девочка-активистка. Такая, из разряда инициативных, помогающих и участвующих во всех играх и программах, детей. Но одновременно она не была из тех, в ком воспитательницы души не чают. Была в ней черта индивидуализма, а это ой как не любит и не приветствует администрация. Несмотря на все старания и правильное поведение, чует личностей, и всё-равно рано или поздно найдёт повод указать им место. Так и случилось. На одной из прогулок я увидел, как воспитательница кричала на неё, а та шла и ревела. Оказалось, что во время прогулки эта девочка захотела в туалет, но не выдержала и описалась…
Я был счастлив, когда наступило лето и я, наконец, дождался вступления на новый этап жизни – первый раз в первый класс…

Школа

Советская эпоха близилась к финалу, но тогда, казалось, ничто не предвещало распад СССР. В магазинах ничего не было, кроме полупустых полок. Многие товары отпускались только по талонам. В лексиконе людей ходовым было слово дефицит. А тем временем мы жили в двухкомнатной новой квартире, доставшейся по очереди, бесплатно. На наших глазах строились новые дома, как две капли воды похожие друг на друга: одинаково серые, безликие и стоящие почти вплотную друг другу, без номеров, так, что заблудшие люди совсем не ориентировались в новом районе.
Заканчивалось лето, и я с нетерпением ждал 1 сентября.
Наступил этот долгожданный день, и я радостный, с цветами в руках стоял среди остальных школьников и учителей. Затем были «фотосессии», знакомство, и как-то незаметно началась учёба. Школу мою видно было прямо из окна моей комнаты.
Впрочем, как я вскоре убедился, школа мало чем отличалась от детского сада в лучшую сторону. Мы облачились в одинаковую для всех школьную форму. Зато не было тихого часа, и то хорошо. На больших переменах я ходил в шахматный класс. В ту эпоху гремело имя гроссмейстера Гарри Каспарова. И сегодня о нём тоже слышно, но в другом качестве…
Рано утром я вставал, и под хрипящие звуки радиолы, изрыгающие песню Шаинского «Дважды два четыре», снимал серое пальто и вешал в гардеробе.
Уроки заканчивались в 13 часов, однако я оставался в продлённой группе до вечера. Мало приятного было в этом. От вони в туалетах, и ежедневного сидения на деревянных, неудобных стульях за партой со скрюченной спиной в классе, я стал часто болеть. К счастью, во втором классе мама догадалась освободить меня от продлёнки, и теперь в час дня я спокойно возвращался домой.

Выявились у меня графологические проблемы – мой почерк приводил в ужас учительницу. Зато я продемонстрировал блестящую технику чтения. И помню самый приятный для меня момент – когда получил пятёрку. В первом классе нам оценки не ставили, однако придумали через пол года систему поощрения: правильно ответившему ученику давали нарисованную пятёрку на сутки. Я таких бумажек получил несколько. Иногда даже в один день уносил по три штуки…
Я держался обособленно от остальных, дружил лишь поначалу с одним одноклассником, Мишей. Он жил в дом напротив. Наши ситуации чем-то были схожи. Судьба его мамы врядли отличалась в лучшую сторону от жизни моей мамы. С ними жил отчим, и в этот период родилась сводная сестра. Отчим не любил Мишу. Это был строгий, невзрачный мужик, вечно выходящий покурить на лестничную площадку в трениках. И сейчас, когда прошло уже 23 года с тех пор, я вижу его в том же обличии, идущего в магазин за бутылкой.
А тогда, начиная со второго класса, когда нам ставили оценки в тетрадь, Миша после школы сидел у меня. Оттягивал момент возвращения домой. Дома ничего хорошего его не ждало. Отчим бил его за плохие оценки. А иногда и просто, потому что было плохое настроение с похмелья.
Учителя задавали вопрос постоянно, почему у него опять новая тетрадь. Миша говорил, что потерял. На самом деле он их прятал в щель между почтовыми ящиками, как только в тетради появлялась оценка 3 и ниже. За плохие оценки отчим бил его ремнём. Помню, как мы стояли около его подъезда, и Миша не решался позвонить в дверь собственной квартиры. А когда, вдруг, кто-то стал открывать дверь, спрятался в предбанник, и я вместе с ним. Из квартиры вышел покурить отчим. А Миша, стоя в предбаннике с испуганным лицом, боялся даже пошевелиться, чтобы не привлечь внимание шорохом. Он выжидал момент, когда отчим отлучится из дома в магазин или ещё куда-нибудь, для того, чтобы спросить у мамы, можно ли ему переночевать у бабушки. Он часто ночевал у неё, и не помню с какого точно класса, окончательно переехал.
Отправившись после школы ко мне, мы записывали на магнитофон всяческую тупость. Магнитофон под маркой Yamaha принадлежал дяде Саше, и мне строго настрого было запрещено к нему прикасаться. На всякий случай от меня прятали сетевой шнур. Но я прекрасно знал, где он лежит…
Позже к нам присоединились ещё два человека - Сергей и Павел. Сергей был слегка затюканный мальчик. Жил он с мамой и бабушкой.
Павел был непростым, скользким, «себе на уме», типом. Позже он стал членом Единой России, сидел в тюрьме за подделку документов (утверждал, что воевал в Чечне и получил боевые гранаты, хотя по версии суда не служил в армии). Отсидев, вернулся в политику, но примкнул к оппозиции.
В ту эпоху мы всей страной якобы строили коммунизм. Нам внушали социалистические идеалы. Повсюду маячили непонятные плакаты про пятилетки, съезды КПСС, изображение Ленина. И как нам объяснили, если не ошибаюсь, во втором классе, что мы не просто школьники, а октябрята. Класс разбили на так называемые «Звёздочки». В каждой такой звёздочке был староста и остальные. Старосты, разумеется, с удовольствием вживались в роль, и активно призывали, порицали, и вели вперёд в светлое будущее нерадивых отстающих и остальных учеников – кончиков звездочки.
Как-то раз нас активно призывали к определённому дню собрать и принести макулатуру. Перевыполнившим план полагался приз. И вот, мы – счастливые, несли два пакета тяжёлой бумаги, и о чудо, весы показали вес гораздо больший, чем требовалось! Мне выдали бумажку с номером, по которому полагался некий приз. Велели её хранить как зеницу ока, и в назначенный день в актовом зале, под торжественные аплодисменты обещали вручить заслуженный приз. Но когда наступило то заветное число календаря, нам сказали, что торжество откладывается на неделю…потом ещё на одну…затем на две…на неопределённое время…мы перешли в следующий класс, а приза так и не дождались. И тогда я понял, что нас просто обманули…